Письма из партизанского отряда

Письмо Устенко Юлии Ивановны, медсестры партизанского отряда, своей сестре Рябининой (Устенко) Татьяне Ивановне в г.Ярославль.
УССР, Сумская обл., 27.03.1943 г.
Бумага, чернила, рукопись
16.6х20.4 см. 2 л.

Содержание:

"27.03.1943 г.

Горячий комсомольский привет от Красных партизан!!!

Привет из далекого и еще раз далекого вражеского тыла: тебе, Большая советская земля; тебе, родная Танечка; вам, родным и знакомым, братьям и сестричкам. Милая сестра Танечка, как я была рада твоему письму, которого я так ожидала - больше 6 месяцев я не имела никакой вести от тебя из родной земли.

Танечка, ты пишешь, что получила только одно маленькое письмо от меня, но я писала много, а почему ты не получала, то не знаю. Танечка, ты пишешь, чтобы я написала что-нибудь о жене, я же пишу в каждом письме, или ты от волнения не замечаешь, или не получаешь этих писем. Танечка, с неделю мы с Женей находимся в разных батальонах. Он был все время в разведке, а когда сам ранил себя нечаянно в руку в ладонь немного, то был в роте; когда рука зажила, он снова в разведке, только в другом батальоне. Танечка, мне очень от этого скучно. Как ни говори, чаще встречались, поговорим, пошутим, а теперь не то. Но ничего не сделаешь - делается все на пользу, и мы рождены, чтобы ко всему привыкать, все переносить и всех побеждать,- это подтверждается на многих фактах. Будем живы - будем вместе.

Милая Танечка, мне очень часто снится родной дом с родными, а особенно часто снится Колечка мой милый с голубыми глазками и розовыми губками. Танечка, ни о ком я так не грущу, как о нем. Я же, Танечка, его вырастила и воспитала, последние 3 года я не могла быть без него одной минуты. Когда училась в Буде, то с нетерпением дожидала выходного дня и, не обращая на погоду, дождь или снег, день, 12 часов ночи, я все равно бежала домой только из-за него. И не успею войти в комнату, как он у меня уже сидел на руках, шарил по карманам, портфелю и непрерывно целовал и щебетал как птичка. Танечка, как он чисто разговаривал, как хорошо говорил стихи, какой он был резвый - такого браточка-куклу я до самой ... не забуду.

Танечка, это я написала так, потому что мне делается легче, но не потому, чтобы тебя расстроить. Танечка, достаточно и того, что я перенесла, а чтобы ты переносила еще. Ты должна мои письма читать спокойно, не расстраиваться. Я знаю, как это тяжело, но подумай, мы одни такие, а если ты будешь там плакать, то я не буду совсем ничего не писать. Танечка, это письмо будет последним такого содержания, я больше то них в письме упоминать не буду, пусть это останется уроком и памятью на всю жизнь. Танечка, я в каждом письме пишу, что Оли уже нету, что ее тоже убили фашисты, тетю Таню со всей семьей тоже убили. В общем, всю близкую родню, кроме [текст заштрихован], который никого не слушал - я б его собственной рукой расстреляла со всей семьей, - чего ему нельзя было пойти в партизаны? - они все, Танечка, шкурники.

Танечка, мне весело и не только мне, а всем нам, потому что у нас одни цели и стремления, а особенно весело, когда к нам прилетают дорогие гости со своими подарками. Иногда бывает скучновато, но это, как говорят, в тихую погоду. Но ребята все равно развеселят. Танечка, как хорошо смотреть на битых фрицев-собак, особенно на таких толстых, красных от украинского сала; как они удирают от нас, как зайцы. Танечка, я в последнее время не могу никак смотреть на эти фашистские мерзотные брехни, на все портреты-карикатуры собачьи фрицевские. Танечка, я пишу о них, а у меня все изнутри вернет, как вспомню, как они у нас стояли во время фронта.

Танечка, я обижаюсь, что ты пишешь, чтобы тоже лучше было погибнуть вместе. Это, Таня, ерунда погибнуть! Вот остаться живыми, приносить пользу, работать, всех перебить, как поганых крыс, а погибнуть дурак сумеет.

Танечка, я недовольна, что ты не пишешь о новостях Земли, о Мише и Лене и остальных, как у вас идет работа, какие у вас новые фильмы проходят, какая у вас погода. Ты, Танечка, конечно [холостикуешь] - мама до войны не разрешала замуж и как хорошо.

Танечка, ты пишешь о невозможности выслать посылку. Мне, Танечка, ничего не нужно, зима давно кончилась, ничего не нужно.

Танечка, ты пиши больше о себе. Бойцы интересуются новостями Большой земли, особенно новые, не получающие писем.

Танечка, сколько я перенесла, сколько вытерпела. Я готова в 100 раз перенести больше, но чтобы скорей перебить ноги всем этим собакам немецким и наемным. [...]

Целую тысячи раз, обнимаю Танечку нежно. женю не видела, не знаю за него, а горячий привет с воздушным поцелуем.

Юля"

Письмо Устенко Юлии Ивановны, медсестры партизанского отряда, своей сестре Рябининой (Устенко) Татьяне Ивановне в г.Ярославль.
Выполнено на оборотной стороне двух трофейных немецких конвертов.
Белоруссия, май 1943 г.
Бумага, карандаш, рукопись
29.6х17 см. 2 л.

Содержание:

"Привет из [текст заштрихован]!

Горячий партизанский привет дорогой сестре Танечке и всем родственникам!

Первым долгом моего письма, родная Танечка, я спешу сообщить тебе о том, что я жива и здорова, чего и тебе желаю в твоей молодой жизни.

Милая Танечка, хоть ты и пишешь, что иногда болеешь, я твою болезнь хорошо знаю и мой единственный совет: много ни о чем не думай, потерянного никогда не вернешь, лечись по возможности, держись всегда весело и бодро, смотри на жизнь глазами дочери-патриотки, пусть наше горе семейное и горе родины станет только залогом еще большей борьбы с фашизмом, еще большей преданности своей родной стране.

Танечка, наконец-то снова предоставилась возможность написать тебе письмо. Танечка, напиши, получила ли ты мое последнее письмо, в котором я сообщила о гибели Женечки, моего единственного брата-[текст не прочитывается]. Танечка, прошло больше месяца с тех пор, когда вражья пуля отняла молодую жизнь у нашего брата, а я до сих пор не могу свободно смеяться, весело смотреть. Танечка, если б я была слабая здоровьем, то смерть его б стала моей очередной. Танечка, я не могу не думать, когда посмотрю на его подарки, на его память. Танечка, я не могу смотреть спокойно на его товарищей-разведчиков, не могу смотреть на его серую шинель. Танечка, когда я на марше встречаюсь с разведчиками ихнего батальона, с командиром их разведки, я на них не смотрю, я будто делаюсь виновником перед судом. Танечка, если бы эта смерть была неизбежной, неминуемой, я бы не так думала, не так плакала. А то смерть эта - результат беспечности наших бойцов, результат пренебрежения опасностью перед врагом, результат предательства среди отдельных лиц населенных пунктов, результат излишней храбрости. Танечка, я безумно жалею, что разведчикам не было возможности даже похоронить его и взять орден Красной Звезды - я бы положила его себе в карман на сердце и носила бы до самой смерти. Но ничего не поделаешь, никто не скажет кроме - война. Таня, но мне не жаль так, что он убит, как то, что он погиб зря, но это, Таня, главная разведка и случается нередко. Танечка, как мне было с ним весело, как я каждый раз ожидала встречи. А теперь, идя в бой не на жизнь, а на смерть, у меня нет никакой радостной встречи, кроме как встреча с кровавыми гитлеровцами. Но, идя в бой, еще больше пренебрегаю смертью, еще больше злюсь. И когда немцы удирают, то им вслед несется "Ура" громогласное. Если бы ты побыла хотя бы раз в нашем бою, то ты бы не поверила б своим глазам - мы почти из-под носа у них вырываем пулеметы, пушки, минометы. Представители из Большой земли удивляются необычайной храбрости, необычайному мужеству наших бойцов. Танечка, что это довольно.

Напишу про Белорусский лес. Он давно уже распустился, давно поет соловей и кукует кукушка, а к этому еще примешивается гармонь и песни бойцов и, Танечка, в эту минуту, как никогда, болит сердце [текст затерт на сгибе] разных уголков родины. Танечка, в лесу столько цветов, так сильно цветет черника и земляника, что прелесть! Танечка, у меня на сердце всегда такая печаль, что не знаю, чем ее и разогнать. Единственно ее разгоняю в бою. Танечка, и то у меня вызывает целую сеть воспоминаний о родном доме, о родной семье. Больше всего снится Колечка.

С тем до свидания, с приветом партизан отечественной войны 1 степени Устенко Юлия. Танечка, передавай привет [текст не прочитывается] и всем остальным. Пришли свою карточку, ибо твоей не получила. Таня, пускай тетя напишет хотя маленькое письмо."

Письмо Рябининой (Устенко) Татьяне Ивановне в г.Ярославль от односельчанки Марии Т.
с описанием судьбы ее родных и других жителей села Березка после вторжения немцев 24.04.1942 г.
УССР, Сумская обл., г. Середино-Буда, 04.10.1943 г.
Бумага, карандаш, рукопись.
16.6х19.2 см. 1 л.

Содержание:

"Здравствуй, дорогая Таня! Привет из Буды!!

Первым долгом спешу сообщить 4.10.1943 г. о том, что письмо твое получила я, Мария Т.

Таня, приходим на почту, я стала проверять все письма, которые были адресованы на Березку, и вдруг встречаю знакомые подчерка и фамилии. Таня, тебя, конечно, будет интересовать, почему я пишу тебе письмо, а не твои родные, да это очень тяжело для тебя будет, ну что ж, нужно перенести. Нам тоже было в тот момент очень тяжело переживать всю эту трагическую картину. Таня, опишу немного про судьбу твоих родных.

Это было 24 апреля 1942 г. Ворвались в наше село кровожадные мадьяры и начали наводить расправу с жителями. Таня, очень тяжелый случай и тяжелая смерть. Твоих родных отца, мать, сестру М. и брата К. расстреляли [текст заштрихован]. Женя еще до прихода этих извергов ушел в лес. В общем, кто ушел в лес, тот только и остался жив. Таня, из вашей родни погибли все Голубовские отец и мать, а Люба ушла в партизаны вместе с Юлей, Маней, а тетя Таня, Миля и Юра погибли, тоже Пожарские, бабу Журбику и Устенкову тоже убили. Таня, в общем, погибло немало людей и даже гибли грудные невинные дети и люди. [Ралюшковчиха] была ранена, лежала в больнице 2 месяца, а Олю убили. Таня, убили моего свекра и деверя Василя Покатило, Павел [Лозор]. В общем, из Березки погибло 480 человек, но как остались живы мы, я не знаю. Опишу подробно в следующем письме. Настя Журбина в Германии, про семью их ничего не знаю, потому что отступили. Бакина Н., Шинкоренко Н. - эти живут в Буде, я тоже. Таня, Юля и Женя находятся в партизанах в Колпоковком отряде ([так в тексте]) - его отряд действует на Украине. Таня, передай Ванде Довгвило, что у них живы мать и дети, а Иру и отца убили.

Пока, на этом кончаю писать. Мать Вандина находится в Юрасовке. Таня, все, что тебя будет интересовать, пиши, буду отвечать. А пока до свидания. Береги себя. С приветом К."